Ночь — Зрелые

Моя жена Синтия умерла в понедельник. Она была безразлична, когда она начала замечать между ее периодами и не беспокоила меня проблемами ее гинологариста, пока диагноз не вернулся, рак матки. Рак был стадией IV и очень агрессивен, врач не дал сахара результаты. Синтия боролась тяжело, хирургия, радиация и химиотерапия, но, в конце концов, диагноз пришел слишком поздно. Мы планировали конец как можно лучше, и мы сели поздно ночью, просто обнимались на диване, наслаждаясь друг другом еще на один день.

Независимо от планирования и времени, которое у нас было, мы не смогли решить самую большую проблему, наша дочь Сэм. Сэм, короткий для Саманты, был нашим чудодейственным ребенком. Мы приняли ее после шести лет в списке ожидания, а затем провели первый год, пройдя ряд небольших медицинских проблем. Теперь она была яркой, дикой и привлекательной трехлетней, трехлетней девочкой, которая могла понять, почему мама и дада были такими грустными. Мы попытались поговорить с Сэмом и помочь ей понять, что произойдет, но мы знали, что она не получит реальность ситуации, пока не придет время. Синтия сделала свои видеоролики позже и написала свои письма на каждый день рождения, но вы могли видеть, как ее смерть уже взвешивала ее.

В этот понедельник начался дождь в липовом клише. Синтия быстро спустилась и вернулась в дом в течение последних нескольких дней. Наши врачи назначили здоровое количество морфина, и Синтия сказала мне, что не чувствует боли. Я видел, что она лжет. Она попросила меня остаться в постели этим утром и свернулась калачиком на моих коленях, держа меня за плечо. Я почувствовал, как она дышит рваными вздохами, а затем, когда она сжала мою руку, дыхание остановилось. Я провел ее еще полчаса, просто почесывая волосы рукой, прежде чем я позвонил в похоронный дом.

Сэм только что проснулся, когда прибыл персонал похоронного бюро. Я поговорил с ответственным лицом, а затем отвел Сэма на завтрак; позволив им взять мою жену и подготовить ее, прежде чем Сэм попрощался. Я хотел, чтобы ее последние воспоминания были о том, как была симпатичная мама, а не изможденный труп, свернувшийся в положении плода на нашей кровати.

Похороны были в среду и были хорошо посещены. Я никогда не встречал человека, более любимого, чем моя жена, и несколько моих коллег и студентов из моего колледжа посещали меня из уважения. Сэм стоял рядом со мной, когда я восхвалял мою жену и только начал плакать, когда увидела маму в гробу, жесткую, безжизненную и ушла. Мы молча выехали домой с кладбища и провели остаток дня, свернувшись на кровати Сэма, держась друг за друга и плакали от нашей печали.

Я вернулся в следующий понедельник. Мой декан предложил больше отпуска, но я больше не мог оставаться дома. Бабушка Сэма взяла ее в те дни, чтобы я мог работать, как и раньше, и мы устроились в рутину молча. Я заставил Сэма сжиматься, чтобы она могла двигаться дальше, и я двигалась так же, как я всегда обращалась с невзгодами, молча и с небольшим волнением. Следующие два года были дымкой безжизненного существования, но каждый день было немного меньше ада, чем накануне.
Через два года после того, как Синтия скончалась, ее мать заболела и вынуждена была перейти на помощь. Я помог ей упаковать вещи и позаботился о том, чтобы закрыть ее дом. Сэм помог Грэмми убрать ее вещи в новую сложную квартиру и обещал часто навещать ее. Грэмми жалела, что больше не может смотреть на Сэма, и я сказал ей не беспокоиться. Прошло всего год, пока не начался детский сад, и мне пришлось бы делать другие планы. Мы поехали домой, когда я пробежал варианты в голове.

Мой сосед Тина и ее муж спросили, может ли Сэм провести ночь тем вечером, когда мы уронили Грэмми. Они сказали, что это так, что Сэм мог спать со своей дочерью Рейном, но я знал, что они пытаются дать мне ночь. Я поблагодарил их и сказал, что я буду старше, чтобы забрать Сэма, но они сказали, чтобы я не волновался, они все равно собирались пойти в зоопарк. Хорошие друзья знают, как помочь, и я с благодарностью принял предложение.

Впервые за пару лет у меня была ночь от папы. Часть меня хотела пойти домой и свернуться калачиком в одиночку, но другая часть меня знала, что мне нужно выйти и что-то сделать. Наконец я решил отправиться в центр города и насладиться приятным ужином и выпить в ресторане, в котором не было детского меню.

Запах тонко измученного стейка доносился до моих чувств, когда я подошел к гриль-хаусу, нашей местной горячей кухне. Хозяйка посмотрела на меня немного, когда я попросил столик для одного и предложил мне место в баре. Я посмотрел на всех пар, смотрящих друг на друга по всему ресторану и решил, что бар, вероятно, лучше. Она усадила меня в маленький столик в углу бара и оставила меня с меню и списком напитков.

Я поселился на прекрасной бутылке из Каберне Франка из Аргентины и картофельного миньона с десятью унциями, среднего размера, с жареным луком на ужин. На вечер не было спешки, поэтому я томился над стейком и приказал Мальбеку взять вторую бутылку вина. Откинувшись, закрыв глаза, потягивая вино, я услышал шаги к моему столу, каблуки от звуков на шиферном этаже бара. Звук сопровождался запахом гортензий и гвоздики в тонком мускусном запахе. Даже в моем жалостливом состоянии эта смесь чувств сигнализировала мне открыть глаза и найти их источник.

Источником была молодая женщина, идущая к моему столу. Она казалась смутно знакомой, но в моем оборонном вине и довольно показательном маленьком черном платье, на котором была одета женщина, притупляли мои чувства. Я продолжал пытаться сосредоточиться на чертах, глазах, губах, ушах женщины; пытаясь нанести имя на лицо, когда женщина вышла вперед и улыбнулась улыбкой, которая зажжет сердце любого человека, вино или нет.

«Доктор Эдвардс, это ты? Да, я так и думал. Как дела?»

Лиза, это было имя. Студент из моего студенческого семинара несколько семестров назад: умный, убедительный в споре и очень хочет побывать где-то в жизни. «Лиза, ммм, извини, что меня побеждает фамилия».

«Уилкинс, Лиза Уилкинс. Я удивлен, что ты даже помнишь меня, доктор Эдвардс …»
«Пожалуйста, ты больше не студент, Лиза, ты можешь называть меня Томасом». Да, вино определенно улучшало меня. Лиза была немного нетрадиционным учеником, но ей все еще не было в десятилетнем возрасте. Она определенно не была в знакомом диапазоне имен.

«Хорошо, Томас, я видел вас через бар и думал, что это вы. Не возражаете, если я сяду на место, я просто сдул дату».

«Пожалуйста», я поднялся (с небольшим колебанием), чтобы вытащить противоположное сиденье. «Наверное, дата была ошибкой». Лиза села с изяществом женщины, знакомой с каблуками, скользнула в сиденье, скрестив ноги.

«Дуд — это преуменьшение, это последняя свидающая дата, на которую я соглашаюсь. Мне потребовалось пятнадцать минут, чтобы выяснить, что у парня был серьезный фут фетиш. Я имею в виду, что это одно, если парень смотрит на твою грудь, но смотреть на мои ноги все время просто жутко ». Она поднесла голову назад к довольно мускулистому мужчине в углу и махнула рукой, и мужчина внезапно выглядел смущенным и быстро ушел. «Надеюсь, ты не против, но я сказал парню, что ты профессор моего выпускного комитета, которого я должен был увидеть до понедельника».

Я не мог не рассмеяться. «Нет проблем, я рад услышать, что вы продолжили выпускную работу … если эта часть верна».

Глаза Лизы просветлели: «О да, я продолжал работать над доктором в сравнительных религиях, теперь я АБД».

«Хорошо, ум, как твой, должен работать в академии. Выпейте со мной, и мы сможем обсудить ваш тезис … таким образом, вы не будете полностью лгать своей дате». Я позвал официантку на другой стакан.

Она засмеялась легкой лихорадочной трелью, когда она взяла у меня стакан, «это звучит хорошо для меня, но я не хочу, чтобы твоя жена ошибалась».

Внезапно я очень осознал, что обручальное кольцо все еще на моем пальце. Независимо от того, сколько вина у меня было во мне, я чувствовал себя трезвым, как мог быть в тот момент. Я провел пальцем по верхней части бокала: «Моя жена умерла два года назад».

Лиза ахнула должным образом: «Мне очень жаль, доктор Томас, я не знал, и у тебя все еще есть кольцо …» Я видел, как ее глаза стали туманными, когда она попыталась оправиться от того, что должно было показаться ей, худший faux pas.

Я положил руку ей на колени, только чтобы успокоить ее. «Лиза, ты не знала, и я все еще ношу свое кольцо. Давай просто назовем это не грязным моментом, и, пожалуйста, позвоните мне, Томас».

Она немного рассмеялась, когда она собралась вместе. Лицо ее слегка покраснело, и ее дыхание немного уклонилось от эмоциональных американских горках. «Ладно, но, может быть, я должен уйти».

«Я бы предпочел, чтобы ты остался и держи меня за компанию. Это первый раз, когда я был вне себя от похорон, и я не знаю, будут ли мои соседи достаточно хорошими, чтобы снова предложить такую ​​возможность». Я попытался улыбнуться убедительной улыбкой. Лиза немного расслабилась и скользнула ногами к моей стороне стула, позволив мне увидеть пятки на шпильках, которые я впервые услышал на полу. Я мог понять, почему парень под ноги смотрел.
«Это лучшее предложение, которое у меня было довольно долгое время, Томас, я хотел бы держать тебя в компании. Я полагаю, твои соседи смотрят твою дочь, ей должно быть около четырех или пяти, ты всегда говорил о ней в классе. » Разговор скользнул в удобную лаунжку знакомых и безопасных тем. Мы рассмеялись и вздохнули, говоря о склонности моей дочери к деревьям и ее склонности проводить выходные в библиотеке, а не в городе. Бутылка Мальбека исчезла, и на ее место появилась еще одна бутылка Каберне Франка. В конце этой бутылки мы осмотрелись, чтобы найти бар в пустом помещении, и персонал старался не казаться нетерпеливым.

Я наклонился ближе к Лизе и прошептал: «Я думаю, нам нужно найти такси, прежде чем персонал вышвырнет нас». Лиза хихикнула и положила ладонь мне на колени, слегка сжимая.

«Я думаю, вы правы, туземцы выглядят готовыми к жертве клиента».

Я замедлял свое выпивание в течение ночи, и эта точка немного оправилась от меня, но ароматы Лизы и здоровое количество декольте, выставленные Лизой, наклонившейся вперед, быстро избили меня с ума по югу от моего пояса. Я поднялся на ноги и предложил Лизе руку. «Поделим такси, они могут отбросить тебя первым». Мы оставили друг друга за взаимную поддержку, так как из-за пьяного смеха, от которого мы продолжали страдать.

Ночь замерзла, и Лиза вздрогнула в маленькой оберточной одежде. Я предложил ей свое спортивное пальто, когда я приветствовал такси. Это не заняло много времени, но я был рад находиться внутри обогреваемой кабины. Лиза вернула мне пальто и наклонилась вперед, чтобы дать адрес таксисту. Она откинулась назад и улыбнулась. «Кабби хочет сначала отбросить тебя, это будет быстрее для него». Я кивнул и сел за поездку. Нежное качание дороги убаюкивало меня в полудзине, закрыв глаза. Я почувствовал, что Лиза прислонилась ко мне и устроилась на прогулку.

Через несколько минут я почувствовал, как Лиза положила руку мне на колени, и я почувствовал, как ее лицо перевернулось на мою шею. Кабина замедлилась, когда я почувствовал твердость в штанах. Я так и не думал о женщине с Синтии, но смесь вина и горячего дыхания Лизы заставила меня внезапно осознать женственность рядом со мной.

Кабби насторожил меня до моей остановки и дал цену. Я потянулся к своему карману, неохотно повернув свое тело к Лизе и отдал такситу деньги. Когда я вышел из кабины, я был только удивлен, увидев, как Лиза идет за мной. Она посмотрела мне в глаза, просила разрешения, не спрашивая, а потом постучала такси по крыше. Кабина уехала. Она зацепила меня за руку и последовала за мной до моей двери.

Лиза вкралась в мое тело, когда я закрыл входную дверь. Ее губы были мягкими и приятными на вкус. Мне понравилось затянутое прикосновение ее рук к моим рукам, когда она продолжила поцелуй. Она продолжила поцелуй на мою шею и легкими поцелуями по моей яремной вене, соответствуя ее темпу к моему усиливающемуся пульсу. Я чувствовал ее дыхание от моей кожи между поцелуями и болезненно осознавал, что ее тело прижимается к моей. Через несколько минут мой ум догнал мое тело, и я закрыл руки вокруг тела Лизы, тянущего ее сильнее.
Я снял Лизу с пола, и она обвила ноги вокруг моей талии. Мы маневрировали с диваном в гостиной, никогда не нарушая нашего возрастающего поцелуя. Я сел Лизу на диван и продолжил поцелуи к ее шее, ощущая легкую сладость ее духов, смешанных с соленым потным потным. Она провела руками по моим волосам и побежала ногами по моим бедрам. Я слышал нежный прилив ее шелковистых чулок между ее глубокими вдохами. Мы продолжили целовать на некоторое время, а затем разломились, чтобы отдышаться и подумать, как далеко это пройдет.

Лиза пожевала нижнюю губу и посмотрела вниз: «Томас, мне очень жаль, если это немного вперед, но я хочу, если ты это сделаешь. Честно говоря, я как бы раздавил тебя, когда был в твоем классе, и это практически фантазия для меня ».

«Во-первых, я думаю, вам нужны лучшие фантазии. Во-вторых, я не могу сказать, что это было бы чем-то большим, чем сегодня».

«Я больше ничего не прошу. Я просто хочу, чтобы ты был со мной сегодня вечером и заставил тебя почувствовать что-то со мной на этот раз».

«Ты уверен? Я не хочу, чтобы ты сожалел об этом?»

Лиза подошла между нами и прижала руку к моей растущей мужественности. «Я думаю, что мы оба хотим этого, и я большая девочка … теперь, где твоя спальня?»

Я взял Лизу и направил ее в свою комнату, уклоняясь от множества игрушек, которые мешают дому одного родителя. Она хихикнула от кукол, смешанных с «Горячими колесами», а затем поспешила за мной.

В моей спальне ничего особенного. Лиза посмотрела в комнату, а затем шагнула к комоду и моей стереосистеме. «У тебя есть свечи?»

«Ванная комната»

«Хорошо, иди, иди, а потом сядь на кровать». Я слушал и вытаскивал пару столповых свечей, которые были в подарочной корзине от лорда, знает, когда. Лиза бегала по моему MP3-плееру и поселилась в комнате с каким-то Барри Уайтом, ее бедрами, играющими в музыку. Я дал ей свечи и несколько спичек, а потом сел с кровати. Она продолжала играть в музыку, покачивая бедрами на басовом голосе Барри, когда она зажигала свечи и опускала свет.

Я взял этот момент, чтобы действительно взглянуть на Лизу и полюбоваться ею, как с женщиной. Она была женщиной среднего роста с телом женщины, которая подойдет, не заботясь о ее весе. У нее были мягкие бедра женщины, прошедшей в молодости, и только что прошедшая жесткая фигура молодости. Ее волосы были темным ворином черных ирландцев и держались в тугой булочке, она выпустила булочку во время ее танца и позволила волнистым волосам каскадом спуститься к ее плечам, в отличном контрасте с ее бледной, освещенной свечой кожей. Ее глаза были закрыты, ее руки побежали по ее бокам, подчеркивая кривые ее фигуры и нежную волну ее грудей. Я сидел в страхе. Лиза улыбнулась: «Я рада, что тебе нравится, теперь сиди и наслаждайся, помни, что это моя фантазия».

Когда я сосредоточился на ее вращающихся бедрах, Лиза протянула руку и расстегнула сторону платья. Она позволила объятиям своего платья упасть на ее тело, объединив маленькое черное платье у ее ног. Без платья я увидел, что ее тело было идеальным размером десять. Я знаю, что большинство мужчин считают это немного толстым, но я думаю, что это женственно и красиво. Круглость и кривые ее тела были прекрасны без искусственности или пластичности современных стандартов красоты. Подходящая черная шелковая подвязка подняла свои чулки. Лиза, должно быть, возлагала большие надежды на ее свидание, на ней был подходящий бюстгальтер и трусики, установленные в прекрасном черном шелке. Должно быть, я был благодарен, потому что Лиза улыбнулась и обольстительно обошла меня.
«От вашего взгляда вы должны одобрить. Прекратите там и покажите еще один киль». Здесь руки схватили меня за плечо и потянули прямо. «Вы, похоже, одеты в ситуацию». Ее пальцы были теплыми, когда они расстегивали мою рубашку и отталкивали материал от груди. Я бы не сказал, что я твердый, но после смерти Синтии я держался в лучшей форме. Я не хотел, чтобы Сэм потерял обоих родителей. Лиза заметила работу с благодарным рычанием, когда она пробежала руками по груди к моему поясу. Я смотрел в ее красивые серые глаза, когда я чувствовал, как она отменила мой пояс, а затем мои штаны. Лиза не спешила к главному событию, просто стала немного удобнее, и я не жаловался. Я немного вздохнула, когда она подцепила большие пальцы под поясом моих трусов боксера, лукавая улыбка скрестила губы: «Хорошо, я всегда думал, что боксеры, я думаю, я был прав». Она толкнула боксер с ног на ноги и мягко оттолкнула меня обратно на кровать.

«Я предполагаю, что прошло некоторое время с тех пор, как вы были в этом положении». Я просто кивнул. «Я так и думал. Это означает, что вы, вероятно, немного задумались». Она подчеркнула этот момент, когда она потянулась вниз и схватила моего голого члена, ее глаза никогда не покидали меня, и я ничего не мог сделать, кроме стона. Рука Лизы начала двигаться во времени к музыке, теперь Билли Оушн. «Вы не продержитесь долго в первый раз, так что просто откиньтесь назад и позвольте мне позаботиться о вас». Я обязал и закрыл глаза, когда Лиза мягко поцеловала меня в шею и сундук. Ее язык играл со своим закаленным соском, когда она продолжала медленно меня гладить. Лиза мягко пробормотала, продолжая поцелуи в живот и безвольно расправляясь по бедрам. Я чувствовал тепловое здание в себе и стонал вовремя до внимания Лизы. «Я рад, что вам нравится, теперь просто отпустите меня, Томас, станьте милой, просто позвольте мне немного повеселиться с вами», ее голос приобрел дымчатое качество, «сперма для меня, детка, не сдерживайтесь. »

Я был удивлен, когда почувствовал, как теплое влажность ее губ окутывает меня. Я знал, что долго не продержаться, и Лиза почувствовала это. Ее рука двигалась быстрее, когда она лизала кончик моей мужественности, дразня чувствительную ткань до такой степени, что моя спина изогнулась, и я позволил гортанному крику сбежать. Я попытался отвести ее голову, когда наступил мой кульминационный момент, но Лиза отмахнулась от моих рук и втянула меня в рот. Я не мог больше держаться и расслабляться, когда мой климакс окутал меня и затопил в рот Лизы, она с готовностью взяла меня и закончила эксперимент с нежными ударами, чтобы вытереть последнее из моего семени.

Моя мужественность лежала в руке Лизы, когда она скользнула к моей груди, мурлыкая и поглаживая мои грудные волосы свободной рукой. «Это то, чего я хотел, и тебе нужна была сладкая».

«Извините, я не мог продержаться …»

«О, детка, я точно знал, что происходит. Я думал, что ты по достоинству оценишь красивое фиазное окончание. Кроме того, мне нравится вкус, особенно когда он прекрасно поставлен». Ее свободная рука воздействовала на волосы в моих висках, играя с легкой солью и перцем. «Я также полагаю, что вы проработаете намного дольше для основного события, если сначала у вас это напряжение, и я ожидаю, что его вернут». Лиза скользнула мне на колени и втянула меня в сидячее положение. Мы поцеловались, и я смог обнаружить соленую ноту моего семени в ее слюне. Интимность момента сделала меня еще более возбужденным.
Я провел руками по ее спине, а затем перевел одну руку в сторону, чтобы я мог ласкать ее бюстгальтерную грудь. Моя другая рука продолжала по ее спине и под поясом ее трусиков ласкать мягкую кожу ее крупинки. Маленькие круги ее бедер, сделанные на моих коленях, свидетельствовали о моем внимании, и я взял момент, чтобы поцеловать ее в шею, слегка сосать на мягкой коже под ушами и в горле. Мои руки продолжали исследовать ее кожу, касаться и чувствовать запах как моего проводника, а не зрение.

Когда Лиза продолжала извиваться на моих коленях, я потянулся за спину и расстегнул лифчик. Она пожала плечами и вытащила меня на мгновение, чтобы посмотреть на ее обнаженный сундук. Грудь у нее была невелика, в лучшем случае средняя B, но красиво образована и покрыта большими темными ареолами. Я был очарован красотой этих маленьких, мягких курганов, и Лиза почувствовала мой внимательный взгляд, когда ее соски затвердели до двух густых темных курганов размером с карандашные ластики. Я чувствовал одну грудь осторожно и погладил сосок, Лиза застонала в ответ. Я присел на другой груди и наслаждался мягким ощущением ее плоти в сочетании с твердой текстурой ее соска. Я продолжал играть с ее грудью и чувствовал, что Лиза двигает бедрами, двигаясь на коленях. Я понял, что Лиза беззвучно согласилась на меня и взяла на себя возможность бросить Лизу на спину на кровать.