Ее секретное желание исполнено — анальный

Ей хотелось, чтобы он смутил ее. Это было ненасытное любопытство. Его форма, его мотивы, его вкус и запах. Он поразил ее как великолепную комнату, стоящую в стороне от толпы, занятой, но охраняемой, отстраненной от других. Теперь, что она имела его к себе, и они были одни, она была поражена ее привязанностью к нему. Она знала, что он этого хочет. Она понимала, что это то, что он пробовал раньше, но детали были отрывочными. Она задавалась вопросом, выполняет ли он физически или умственно. Было ли это границей табу, вторжением, уязвимостью капитуляции, подавленной другой, или просто измененными физическими ощущениями, которые были пронизаны? Она никогда не делала этого с другим. У нее были жесткие ограничения от ее последнего любовника, никогда на вершине; не проходите мимо яичек с помощью рта или кисти. Ни один бывший жених не заботился о своих потребностях и не интересовался. С ним все было по-другому. Сессия до сих пор была потрясающей. Их обмены чувственные, богатые и теплые. Они целуются почти час, Переходя между расслабленным, томящимся в объятиях, строя теперь что-то более пылкое, отчаянное.

Она отошла от него, внезапно взявшись в соседнюю комнату и сочиняя себя. Она сейчас или никогда не размышляла, открывая ящик и снимая устройство и проводку. Зная, что другие мази и неряшливые зелья были рядом с кроватью, которую она пристегнула и скрыла свое решение с ее халатом. Она снова вошла в комнату, чтобы найти его склонным, расслабленным и улыбающимся. Она присоединилась к нему, откидывая его, чтобы выставить свою длинную спину. Пока лаская его позвоночник, она обнимала его ягодицы, дразня в ее упущении. Длительное поглаживание ласкается медленным движением, поднимая руку, чтобы повторить движение со случайной начальной точки. Плечо, за коленом, шею, но никогда не было его ягодиц. Поцеловав его сейчас, она подошла ближе, осторожно, чтобы жесткость ремня не касалась его. Дыша в своем запахе, она прикрыла лицо своим вспомогательным, его аромат был темным, металлическим. Он был таким мужественным, большим, чем она, сильнее. Она переместилась, чтобы поцеловать и лизать его затылок, помазать его уши своим языком, медленно и сочным. Каждое место, которое она испытывала, имело собственную текстуру, аромат, ощущение. Теперь к одной из ее любимых частей. Она начала тропу влажных и страстных поцелуев к своей заднице. Его кожа гладкая, упругие мышцы. Она использовала свои длинные волосы, как кисть, чтобы проследить между его расщелиной

Ее пальцы слезли, ласковая. Озорной. Его дыхание изменилось, когда она коснулась его там

Гвозди, прослеживающие концентрические круги, все ближе и ближе, когда ее лицо сопровождалось. Трепет дыхания его самого интимного запаха. Мужественный, мускусный, великолепный. Она хотела поцеловать его, открыть рот, зондировать. Мысль о его вкусе, неизвестном и новом для нее, была мучительной.

Устроившись между его ногами, она поселилась, ее аппетит и интерес достигли своего пика, ее язык осторожно расширился, чтобы лизать в первую очередь. Ее пальцы, кружившие керлинг, были заменены ее губами, и он перевел дыхание.
Заметка темного в его вкусе была первостепенной для пушки стартера. Ее желание опрокинуться на него. Ее поцелуи углубились, когда она осмелилась глубже пробраться. Руки, привязанные к его бедрам, потянули его к себе. Ее язык, настойчивый, ее желание расстаться и расширить его, увлекая ее. Она хотела быть нежной, но позиция его формы сопротивлялась ее исследованиям.

Она ушла и рассмеялась своим прикосновением, что он поднимает бедра и согнет колени. Больше не лежал на кровати, он встал, чтобы нести свою задницу к ней в запрошенном положении. Его ноги согнуты, его щеки расстаются, чтобы выставить свой приз.

Она была поражена тем доверием, которое он проявил. Он не сопротивлялся. Так разоблачен, уступает, ждет.

Опять она наклонилась, чтобы поцеловать его. Купание его члена и ласкание его, вмешательство

Начинались маленькие поцелуи, давление на ягодицах. Ее импульс заключался в том, чтобы схватить его и засунуть в него лицо, расширив язык, надеясь попробовать что-то неожиданное. Ее приветствовали записки его знакомого запаха, мыла, чистого, мужского. Ее объятия углубились, когда она приблизилась к его дыре.

Всасывание влаги, слюнотечение с восторгом, она начала лизать; применяя ее влажность. Раздвинув лицо вверх и вниз, закручивая свой язык, усиливая давление, она набросилась на топор, кружащий его уязвимость. Ближе. Firmer. Пока он не уступил ее языку. Отметка между внутренней и внешней стороной была отмечена. Его внутри был бархат. Горячий. Плотный.

Волнение от того, что он позволил ей, поток сострадания, у нее были слезы. Она держала его в одной руке, а другая дотянулась до его руки. Она никогда не хотела отпустить его. Ее рот сжал его, она сосала. Предоставляя больше влаги, чтобы она смазывала его, готовила его к тому, что будет дальше. Она хотела поклониться ему всем, отстраниться от него, прежде чем войти в него. Она боялась, что без обсуждения удивление может изменить обвинение между ними.

Ее руки сменили ее рот, когда ее пальцы прощупывались. Достигнув смазки, она тихо наполнила ладонь и раздвинула халат, чтобы получить доступ к фаллоимитатору. Она обыскала многих истеблишмент с надеждой найти петух, чтобы он был похож на него ради удовольствия, когда он отсутствовал.

Но этот был для него. Она выбрала его с учетом его размера и пропорции. Хотел бросить вызов ему. Ее пальцы, две глубокие, массировали и месили его вход.

Ее брови нахмурились, желая этого, но не зная. Сняв руки, она поместила их обеими бедрами. Она опустилась на колени позади него и наклонилась к кончику головы, которую она носила, приподнявшись у входа.

Она начала медленно поворачивать свои бедра, чтобы переместить третью точку контакта между ними в восьмерке. Его голова поднялась, когда стало понятно, что будет дальше.

Поглаживание его вверх и вниз всегда мимо его предела урожая было недобрым. Она была скучно, заставляя его ждать. Ее руки положили высоко на спину, пальцы были тяжелыми, она притянула их к его бокам, когда она отдала вперед.

На этот раз ее цель была верна, давление скважины хорошо смазывалось, пробирая его плоть. На мгновение было сопротивление. Она затаила дыхание, желая быть нежным, но борясь с желанием погрузиться глубоко в него, заявив, что он ее собственный. Внезапно он вздохнул, его ткань смягчилась, и началось долгое медленное скольжение ее проникновения. Ее бедра встретили его щеки и чудовищность как члена внутри него, так и то, что она только что сделала, ударила ее.
Осторожно, она сняла с него длину, удерживая корону внутри, она накладывала больше смазки. Взглянув на вал, все еще внутри него открыла его открытость. Снова она мягко вытолкнула вперед и позволила ему определиться с темпом, когда длина была поглощена. Взволнованная она прошла мимо ее нежности и начала менять темп своих толчков. Больше не беспокоилась о том, что боль была проблемой, которую она сильно впихнула внутрь.

Работать с ним было захватывающе. Удар его, она снова волновалась, что нежность, возможно, была лучшим подходом в этот первый раз. Давление ремня безопасности на ее пуденду переместило всю площадь, когда она устроилась в ритмическом измельчении. Снова и снова она уходила и возвращалась к нему. Он стоил под ней. В ее умах, наблюдая, как он приспосабливается к размеру и длине, она соответствовала тому, что она считала своим телом, когда он трахал ее.

Она оседает в ритме и позе, которую она может поддерживать. Ее ногти царапают плечи и спину. Опираясь вперед, она обнаруживает, что может достичь своего пренебрежительного пениса. Он огромен! Твердая, твердая и готовая. Она устраивает ее хватку, чтобы обхватить шлем сверкающего петуха. Это крае, в которое ворвались и вырвались вовремя с ее тягами. Ее темп ускоряет ее прикосновение почти перьевого света

Пытается, щелкает, щелкает вовремя к ее непрестанным толчкам. Короче, меньше.

Его форма поднимается в готовности его освобождения. «Я собираюсь кончить, — стонет он; первое высказывание об их обмене. Настойчиво она продолжает темп без изменений, чтобы не мешать приближающейся буре. Опять снова, ее бедра и руки разошлись. Быстрее быстрее. Теперь ее толчок дикий, в отличие от слабости ее хватки на его члене.

Его первый спазм предупреждает ее, резко сокращается через ее отказ, и она опирается на свой полный вес и размер инструмента вглубь его, когда приходит его следующая волна. Гуттаральный звук, который он испускает, шокирует ее, и слезы наводняют ее глаза, радостные, когда его объем разливается на кровати. Из него выкачивается шелковистая вязкость. Обладая своим опорожнением, он сырой, каждый миллиметр горел электрическим. Дрожа, он ждет, пока она снимает фаллоимитатор. Когда он падает на бок, он смотрит на нее. Пряжки щелкают, когда она вытаскивает упряжь и собирает его к ней. Облицовывая друг друга, замалчивая то, что они только что разделили, их руки касаются. Дыхание замедляется, улыбки расширяются.

Кокон вместе, тела, умы очищены, бремя облегчено, они спят ….